IV. Спорт, наука или искусство: Многосторонний характер шахматной игры

Когда появились шахматы, точно не знает никто. Известно лишь, что произошло это в Индии не позднее VI века н.э. Но и на этот счет полного согласия нет.

По одной из версий, техника гадания, выработанная в Китае в VI–I вв. до н.э. для определения баланса между энергиями инь и ян, составила основу чатуранги, игры, являющейся прообразом современных шахмат (на санскрите «чатуранга» означает «четыре рода», т. е. войско с четырьмя родами оружия: колесницы, слоны, конница, пехота). В чатуранге, по свидетельству Бируни (Индия, XI в.), целью являлось истребление сил противника, а не объявление мата королю. Но в китайской литературе первые известные нам сведения о шахматах появляются в VIII в. н.э.

Видимо, гаданием на 64-клеточной доске занимались и древние этруски: в их мифологии упоминалось о волшебном коне-скакуне, покрывающем за 64 скачка все небесное пространство (в шахматах конь может за 64 хода обойти всю доску).

Через Иран шахматы проникли в арабские страны. На Ближнем и Среднем Востоке игра приобрела название «шатранг» (персидск.) или «шатрандж» (арабск.). В персидской притче-новелле «Деяния Ардашира Папакана» (около 600 г. н.э.) говорится, что ее герой проявил высокое мастерство «при игре в мяч, езде верхом, в шатранге, на охоте и в других состязаниях». «Оксфордский справочник по шахматам» (1984 г.) приводит эту цитату как «первое упоминание о шахматах в мировой литературе». Но другие источники (например, справочник Г. Голомбека) считают, что еще раньше шахматы упоминались в индийских поэмах VI в. «Васвадата» и «Хартахарита».

«Некоторые несомненно подлинные шахматные фигуры, обнаруженные при раскопках в Италии, определены как восходящие ко II в. н.э. Хотя никто не подвергает сомнению научную добросовестность и профессиональную квалификацию археологов, совершивших это открытие, их выводы о принадлежности фигур к столь ранней эпохе обычно воспринимаются скептически. В случае если они подтвердятся, придется переписывать всю историю шахмат» (Г. Голомбек).

Персидский поэт Фирдоуси, живший на рубеже X–XI вв., неоднократно описывал в своих произведениях шахматы, а в одной из поэм рассказал о прибытии ко двору персидского шаха Хосрова I посланников индийского раджи с подарками, среди которых находилась игра, изображающая картину битвы двух армий.

Говорят даже, будто бы шахматы изобрел Паламед - один из греческих царей, принимавших участие в осаде Трои (около 1250 г. до н.э.). Играя в шахматы, Паламед проник конем в лагерь соперника, и именно это навело его на идею «троянского коня», принесшего грекам победу в войне. Однако никаких упоминаний о шахматах в Греции того времени нам не известно.

Оксфордский справочник по шахматам гипотезы об их происхождении классифицирует:
1. «Военные»: обучение стратегии, от скуки при длительной осаде, для снятия напряжения.
2. «Утешительные». Так, поэт Фирдоуси (940–1020 или 1030) в своем эпосе «Шахнаме» писал, что шахматы обязаны своим происхождением индийским мудрецам, создавшим эту игру с целью утешить вдовствующую царицу Першнари (букв. «красавица с ангельским лицом») и отвлечь ее от горестных мыслей о погибшем в сражении сыне.
3. «Соревновательные».
4. «Мирные» (в качестве альтернативы войне при решении спорных вопросов).

С завоеваниями арабов шахматы проникли в Испанию и Италию - первые страны Западной Европы, где они стали известны в VIII–IX вв. Из Испании шахматы проникли во Францию, а из Италии в Германию. Затем они попали в Англию. Об их быстром распространении и росте популярности свидетельствует тот факт, что многие старинные роды начали украшать свои гербы изображением шахматных фигур или шахматного поля.

По поводу проникновения шахмат в Россию общепринятой гипотезы нет. Д. Саргин считает, что шахматы впервые появились на Руси в результате торговых и культурных связей с востоком еще до завоевания Ирана арабами, т. е. не позднее VII в. И. Савенков полагает, что шахматы могли проникнуть с Востока Каспийско-Волжским путем (VIII–IX вв.). В 1876 г. шахматный листок (выпускавшийся сильнейшим шахматистом России того времени М. Чигориным) писал: «Россия приобрела эту игру не от Запада, а непосредственно из Индии, что доказывается русскими названиями шахматных фигур».

Упоминания о шахматах встречаются в русских былинах: «Садко...», «О добром молодце Василии Буслаевиче...». Интересно, что умение играть в шахматы считалось отличительной чертой характера богатырей, воспетых в былинах. Исходя из археологических находок проф. Арциховского в Новгороде можно считать, что в X–XI вв. сначала на территории южной России, а затем на севере шахматная игра стала известна восточным славянам.

Шахматы в известном нам виде сформировались на рубеже XV–XVI вв. Деление доски на темные и светлые квадраты вошло во всеобщее пользование в XVI в. Раньше играли на одноцветной доске, разделенной на квадратные клетки. Одноцветная доска до сих пор используется на Дальнем Востоке. В арабских шахматах (как минимум, до начала XIII в.) ферзь передвигался только на одну клетку по диагонали. Слон ходил по диагонали через клетку, он мог перепрыгивать через фигуру.

В период средневековья во многих христианских странах шахматы преследовались - возможно, потому, что превратились в азартную игру, что лишало их благородных черт. Но с XIII века шахматы используются как одно из средств рыцарского воспитания. Шахматы по неписаному статуту входят в число семи «рыцарских добродетелей» наряду с ездой верхом, плаванием, владением копьем, фехтованием, охотой, искусством слагать и петь стихи.

Самый знаменитый труд средневековья о шахматах - трактат на латинском языке Якова Цессолиса. Книга, написанная в конце XIII в., имеет нравоучительный характер, а шахматы в ней используются в качестве повода для изречения сентенций и назиданий морального, общественного, религиозного и политического свойства. Этот труд был распространен в многочисленных рукописных копиях на латинском, немецком, французском, чешском и других языках. В крупнейших европейских библиотеках находятся по несколько экземпляров этой книги (например, в Праге - девять).

История шахматных состязаний насчитывает уже много веков.

Современный германский историк Гельмут Фаустин документально установил, что одно из первых официальных шахматных соревнований в Европе состоялось в немецком университетском городе Гейдельберге в 1467 г. Турнир в Гейдельберге способствовал росту популярности игры в Германии, хотя центр шахматной жизни позже переместился в Нюрнберг. С 1477 г. шахматные турниры стали проводиться столь же регулярно, как и состязания миннезингеров. Существовало две категории шахматистов: мастера и подмастерья. Турниры продолжались до начала Тридцатилетней войны 1618–1648 гг., после которой шахматная жизнь в Германии пришла в упадок.

В 1616 г. герцог Август фон Брауншвейг-Люнебург, скрывавшийся под псевдонимом «Густав Селенус», в книге «Шахматы, или Королевская игра» писал: «Эти русские, или московиты, очень хорошо и усердно играют в шахматы. Они так искусны в этой игре, что, по моему мнению, другим народам крайне трудно с ними соперничать».

В 1815 г. шахматы были объявлены обязательным предметом в Военной академии датской армии в Копенгагене. В обоснование этого решения начальник академии докладывал военному министру, что «игра, в которой существует около 72000 различных способов сделать первые два хода, не может не быть полезной для будущих офицеров с точки зрения выработки у них быстроты реакции на быстро меняющуюся ситуацию».

28 марта 1873 г. состоялся первый матч между сборными командами шахматистов двух крупнейших британских университетов - Оксфордского и Кембриджского. С этого времени они проводятся регулярно.

В Германии широкую известность приобрела «шахматная» деревня Штребек (Штропке). О ее истории и традициях существует немало легенд. Согласно одной из них, она существует уже около 1000 лет. В 1823 г. в местной школе было введено преподавание шахмат (с 3 класса). Еще один рассказ повествует о том, что посватавшийся к местной невесте должен был «выиграть» ее за шахматной доской у ее родителей. В случае проигрыша партии претендент не только получал отказ, но и выплачивал денежный штраф. Нередко родители передавали роль экзаменатора деревенскому старосте - по традиции, сильному шахматисту. Это обеспечивало общине Штребек неплохой доход.

С 1886 г. (с матча Стейниц - Цукерторт) проводятся соревнования на звание чемпиона мира по шахматам. Правда, после того как чемпионом мира стал Каспаров, претенденты разделились, и последние розыгрыши звания проводились по двум независимым лигам (получалось два разных чемпиона мира). Сейчас ведутся переговоры об их объединении. Остается надеяться, что последующая история шахматных состязаний будет единой.

Философия и шахматы - страница №1/1

ФИЛОСОФИЯ И ШАХМАТЫ

Ю.И. Шапиро (Новосибирск)

Шахматы - часть общечеловеческой культуры. А «большие» классичес­кие шахматы не только несут эмоциональный заряд, но и пробуждают в че­ловеке целый набор качеств, способствующих духовному росту личности. Шахматы являются своеобразным искусством, которое проявляется не толь­ко в «ставшей» форме (шахматной партии, шахматного этюда), но и в динамичной форме шахматного произведения, творимого на глазах публики. Под­линность шахматного искусства состоит в том, что шахматные партии пред­ставляют собой произведения, созданные стройной логикой и творческой стороной мышления человека.

Эти свойства шахмат показывают целесообразность и возможность ис­пользования классических шахмат в решении задач современной школы, в формировании и развитии творческих способностей личности.

Игра была рождена в мире индийской культуры и философии, суще­ствующем два с половиной тысячелетия. Индийская философия считает, что вопросы бытия не решаются рациональным путем и абстрактным мышлени­ем. Есть более могущественная сила в постижении абсолютного бытия - это интуиция, выступающая как погружение во всеобщее сознание и сопряже­ние со всем существующим . Существующие в Индии и других странах Востока легенды о происхождении шахматной игры «чатуранга» и ее прави­ла говорят о мифологическом и иррациональном мышлении.

Древнеиндийские шахматы, продвигаясь постепенно в арабские страны, и затем в Европу, видоизменяли свою форму и правила игры. И к XIX в. шахматы приобрели все признаки западной цивилизации. В Европе XVIII-XIX вв. был заключительный этап развития классической философии, этап
философии Нового времени. В философии Нового времени. Преобладала гносеологическая установка, а идеалом познания признано четкое, строго раци­ональное мышление. Это находит свое проявление в следующем:

априорное положение И. Канта: человек обладает доопытными прин­ципами, которые определяют возможности логики;

Г.В. Гегель: мышление - это наивысшая стадия познания, преодоление порога научности, позволяющее оперировать идеями.

Особый интерес к познанию приводит к наукоцентризму, философию стремятся поставить на научные рельсы. Наукоцентризм вызывает желание подчинить законам экономическую, политическую, общественную и куль­турную жизнь.

Гегель построил универсальную систему идей, в которую заключены идеи пространства, времени, материи, движения, живой и неживой природы. Со­гласно Гегелю, эти идеи существуют в сознании и в мире, а философия есть постижение мира в идеях.

Шахматы - искусственная модель жизни людей, созданная самими людь­ми. В шахматах - неповторимое сочетание искусства, игры, спорта и научно­го познания. Однако и этой модели присущи сверхустойчивые элементы на­учной картины мира - принципы сохранения энергии и фундаментальные факторы, характеризующие свойства универсума: пространство, время, мате­рия, движение.

Рассматривая эволюцию шахматного творчества на протяжении XIX-XX вв., можно выделить два периода: 70-е гг. XIX в - 50-е гг. XX в. (классические шахматы), вторая половина XX в. (неклассические шахматы).

Основой деления на периоды положим противоречия, которые накап­ливались ранее и развертывались в 50-60 гг. XX в. Это, с одной стороны, рост числа сильных гроссмейстеров, разработанность типовых теоретических позиций и рост объемов шахматной литературы (в том числе, электронной), а, с другой стороны - необходимость концентрации всех духовных сил, спо­собность мастера побеждать в более напряженной интеллектуальной борьбе.

Период классических шахмат

Время 70-х гг. XIX в. - 50-х гг. XX в. мож­но назвать «золотым веком шахмат». В это время существовали «Новая пози­ционная школа» в Европе, российская шахматная школа, школа гипермодернистов, советская шахматная школа. Помимо школ творили и отдельные крупные шахматисты. И все же у этих школ и шахматистов было много об­щего.

Основой стратегии классических шахмат являются строгие логические схемы.

Особенности творчества шахматистов классического периода

Порядок оценки позиции: определение позиции; материальное соотноше­ние сил; положение королей; пешечная конфигурация; наличие сильных и слабых полей (пунктов); анализ простых конкретных угроз; общая оценка.

Выбор и составление плана

Стратегические идеи: усиление позиции фигур, создание лучшего пе­шечного расположения, вскрытие и захват линий, оттеснение и разобщение сил противника, обеспечение взаимодействия своих сил, создание слабостей в лагере противника, выгодные упрощения. План опирается на оценку пози­ции. В плане конкретные стратегические идеи выстраиваются в определен­ный порядок действий: проведение плана; применение стратегических идей в определенном порядке и с уточнениями плана; накопление позиционного преимущества; трансформация позиционного преимущества, реализация ма­териального преимущества.

Проведение тактических операций в позиция x : оценка позиции; выяснение целей и планов сторон; анализ простых конкретных угроз, количества напа­дений и защит на полях (пунктах); нахождение тактических идей; расчет ва­риантов с ходов-кандидатов; выбор продолжения с оценками возникающих позиций; новая оценка позиции; анализ простых конкретных угроз и т.д.

Большое место в творчестве занимает развитие тактического зрения и овладение наследием выдающихся мастеров. При проведении планов, такти­ческих операций и позиционных жертв мы наблюдаем трансформацию ос­новных факторов; шахматные фигуры часто отдаются за позиционный пере­вес (захват пространства фигурами и пешками) и выигрыш во времени (фи­гуры быстро усиливаются, захватывают инициативу).

В пределах шахматной партии мы видим действие закона сохранения энергии: «Энергия не создается и не исчезает, а лишь переходит из одного состояния в другое» Например, одна из сторон жертвует часть своего мате­риала, и при этом оставшиеся фигуры обретают еще большую энергию, так как получают возможность быстро передвигаться и занять доминирующие позиции. Представителями вышеперечисленных школ явились выдающиеся шахматисты классического стиля: В. Стейниц, Х.-Р. Капабланка, А. Алехин, А. Рубинштейн, А. Нимцович, М. Ботвинник, В. Смыслов, Т. Петросян, Б. Спасский.

Познание методов ведения шахматной партии «описало огромную дугу», - писал А. Суэтин. От стихийного восприятия динамической сущности игры, обогатившись научными логическими элементами, оно пришло к классичес­кой стратегии .
Период неклассичеких шахмат

Новый этап шахматного творчества был подготовлен творческим наследием И. Цукерторта, Эм. Ласкера, М. Чигори­на, А. Алехина и изучением типовых теоретических позиций. При этом в творчестве шахматистов остаются основные признаки классического перио­да шахмат.

Этот период связан с именами Д. Бронштейна, М. Таля, А. Карпова, Г. Каспарова. Он характерен усилением спортивного фактора, необходимой концентрации сил гроссмейстеров, переработкой большого массива специальной информации. В этот период неклассических шахмат в творческий процесс активно включаются спортивно-психологические методы, фантазия, интуиция. Важнейшим инструментом является комбинационное зрение. М. Таль, наделенный комбинационным зрением и фантазией, вооруженный поиском нестабильности и спортивно-психологическими методами, победил в 1960 г. в матче на первенство мира. И это событие знаменовало наступление нового периода в «больших» шахматах.

Каспаров пишет о своих предшественниках: «В отличие от Фишера, с его тягой к ясности, и от Карпова, выросшего на партиях Капабланки, я с юных лет находился под огромным влиянием творчества Алехина, покоренный его беспримерным подвигом в матче 1927 года. Меня восхищала изощренность его замыслов» .

Наиболее известные спортивно-психологические методы: приемы сознательного риска, неожиданные жертвы, «метод согласия», ложная цель. Такие методы борьбы направлены против банальной эксплуатации опыта, прозы рационализма, «мудрой осмотрительности», трусоватого подобострастия, унылой скованности, перестраховки. Д.Бронштейн писал:«Рационализм ведет к духовной несамостоятельности, грозит потерей творческого потенциала. В особенности когда речь идет об искусстве...» .

Аналогию мы находим в основных положениях одной из современных философских школ - постмодернизма. Постмодернисты высказываются против философии Нового времени и призывают расшатывать: жесткие логические схемы, поиски устойчивого, преклонение перед авторитетами, поиск единообразия, насаждение необоснованных ценностей. Их призыв таков - больше хаоса, дискретности, плюрализма, чувственности, интуитивизма, поиска нестабильности, отсутствия скованности, иронии по отношению к признанным ценностям.

Многие отступления от классического стиля шахмат имеют место в по-зициях, где решения находятся за пределами логических методов. Часто мыш-ление шахматиста работает в жесткой спортивной обстановке. И здесь спортивный стимул способен пробудить вдохновение. Появляется положительная эмоциональная окраска. В трудные моменты поединков, когда прозаический метод логики и расчета вариантов не ведет к верному решению, приходит черед интуиции. Такие моменты возникали во время матча на первенство мира Карпов - Каспаров (1985 г.) в 9, 10 и 11 партиях. Жертвы пешек в этих партиях носили интуитивный характер, найти истину нельзя было путем расчета вариантов.

Выдающиеся мастера отмечали значение интуиции. А. Нимцович: предугадать ход событий можно только при наличии известной творческой фантазии». А. Карпов: «Мне доставляют наибольшее удовлетворение ходы, которые позволяют заглянуть в будущее» . Интуиция является важнейшим качеством, поскольку она ограничивает возможности при выборе ходов. Ведь все шахматист рассчитать не может. Интуиция в шахматах - способность шахматиста без большой затраты времени, без деталь­но расчета оценить позицию и выбрать продолжение на основе этого впечатления.

Творчество шахматистов, одаренных фантазией и интуицией, находит отражение в положениях современной феноменологии: соотносительность субъекта (сознание) и объекта; обогащение материала созерцания своим во­ображением; переход от воображения (в динамике созерцаний предметов, переживаний) к смыслам (эйдосам) благодаря интуиции; наполнение жиз­ненного мира красками и впечатлениями .

Интуиция не однозначна. Для одних, например, Капабланки, Ботвин­ника, Смыслова, Петросяна, Карпова, характерна тенденция к изысканию глубокого позиционного решения. А партии других - Чигорина, Алехина, Кереса, Таля, Каспарова, Ананда - отличают яркие тактические озарения.

Шахматы на рубеже веков

Шахматное искусство прошло многовековый путь формирования и развития последовательно в индийской, исламской, западной и русской цивилизациях. Именно в большей степени шахматисты России, Советского Союза и затем снова России, явились главными действу­ющими лицами периодов классических шахмат и неклассических шахмат. Заметим, что если ранее можно было говорить о локальности культурных организмов, то в конце XX -начале XXI в. вызрели их многосторонние свя­зи. В шахматном сегменте мировой культуры - это, прежде всего, взаимодей­ствие русской и западной цивилизаций. В этом процессе участвуют и шахмати­ сты восточных цивилизаций (В. Ананд, Т. Раджабов и др.).

История развития шахматного творчества - явление сложное, противо­речивое. Модель этого явления не однолинейна, а представляет собой неко­торую криволинейную фигуру. И только частью этой графики может быть «огромная дуга» познания методов ведения шахматной партии, описанная А. Суэтиным.

Деление на периоды истории шахматного творчества нами дано с пози­ ции философской диалектической методологии. Развитие шахматного творче­ства рассмотрено в динамике, главный принцип исследования - историзм. В современной картине мира анализ социально-гуманитарных структур пред­полагает исследование открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных изменений и слу­чайных факторов. Современные ученые и философы понимают ограничен­ность рационализма. Классический рационализм так и не нашел адекватного объяснения акту творчества .

Философской проблемой является соотношение между двумя сторона­ми шахматной партии. С одной стороны - классические партии созданы твор­чеством человека, имеют стройную логику и, нередко, подлинную красоту. А с другой стороны - партия есть спортивный поединок, в котором торжеству­ет не только более продуманная стратегия, но и неожиданные факторы. Это: цейтнот и нервное напряжение мастеров, ведущие к ошибкам в оценке по­зиций и в расчете тактических операций.

Творческий облик шахматного мастера начала XXI в. складывается из основных свойств (типов мышления) и личностных качеств. Шахматист, иг­рая партию, вооружен идеями, как сугубо рациональными, так и иррацио­нальными, много отличающимися от логики оценки позиции, алгоритмов плана и расчета операций.

В этом творчестве должны быть и навыки классических шахмат, «прозы рационализма», и вдохновенное искусство интуитивных решений. Даже многие творцы науки подчеркивают роль фантазии и «иррациональных скачков» в исследованиях. Интуитивные прорывы и психологические приемы нужно соединять с логическими и опосредованными методами.

Вопрос о соотношении классического и неклассического подходов в творче­ стве мастера должен решаться индивидуально. Шахматист в своем совершен­ствовании должен опираться на свои сильные природные свойства и в то же время работать над своими недостатками, решать проблемы «другой рацио­нальности».

Большинство шахматистов наделены в большей степени либо конкрет­но-образным, либо абстрактно-рассудочным типом мышления. Первые -сильные тактики, стремящиеся к острой, порой иррациональной борьбе, ча­сто жертвуют материал. Вторые - стратеги с холодным и практическим умом, склонные к мышлению общими схемами. Реже встречаются шахматисты уни­версального типа.

Такова уж природа человека, что он рождается со сложным набором свойств. И в этом наборе разных людских достоинств и слабостей (призна­ков - по К. Юнгу), порождающих огромный диапазон мнений и поведений, заключаются предпосылки творчества, в том числе шахматного творчества, и общий прогресс творчества.

Важнейшими закономерностями развития науки являются ее диалекти-зация, дифференциация, ее ответы на потребности людей. В XX в. вступили в силу новые дисциплины, отвечающие потребностям в признании достиже­ний индивидуумов, в выборе профессий и в коммуникации. Это - психология личности, психоанализ и соционика. Новейшая из них, соционика, изучает диф­ ференциальные признаки и социотипы людей.

Наконец, в шахматном творчестве мы видим объект индивидуализирован­ного проявления культуры. Поэтому для предмета нашего исследования ха­рактерны: описание особенностей событий (фактов, явлений), объекты по­знания в большинстве своем неповторимые и, нередко, уникальные. Пред­метом нашего познания является мир человека (а не вещь!). В этом пред­мете человек включен как автор и исполнитель «собственной драмы», ко­торую он же и познает. Эм. Ласкер писал: «Шахматы учат нас, как бы мог­ла сложиться наша жизнь при равных возможностях и без случайностей. В этом смысле они являются отображением жизни. В шахматах разыгрывается миниатюрная драма искушения, вины, борьбы, напряжения и победы спра­ведливости» .

И поскольку шахматное творчество - индивидуальное проявление, то облик конкретного шахматиста определяют такие факторы: природный та­лант и «стартовые условия», трудолюбие и способность программироваться (специальная память). Наконец, шахматист включает в процесс познания и личностное знание. А это: личная аналитическая работа; изучение лучших партий современных мастеров; личное общение с шахматным наставником; личное знакомство с миром во всем его многообразии. То есть все то, что называется «живым восприятием жизни».

В шахматах проявляется и сложная, противоречивая логика взаимосвязи случайного и необходимого. Проявление на шахматном материале таких фи­лософских категорий, как истина (абсолютная, относительная, объективная), как переход количества в качество, принципы сохранения энергии и целого ряда аспектов человеческих отношений, материализующихся в шахматной партии, еще будет привлекать исследователей.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. 
   Канке В.А. Философия. - М. - 2002. - С. 118.
2. 
   Суэтин А.С. Ступени к мастерству в шахматах. - М., 1998. - С. 31.
3. 
   Каспаров Г.К. Мои великие предшественники. - М., 2003. - С. 504.
4. 
   Бронштейн Д.И., Смолян Г.Л. Прекрасный и яростный мир. - М., 1977. - С. 18.
5. 
   Суэтин А.С. Ступени к мастерству в шахматах. - М., 1998. - С. 18, 20, 31.
6. 
   Канке В.А. Философия. - М., 2002. - С. 78.
7. 
   Кохановский В.П. и др. Философия для аспирантов. - Ростов-на-Дону, 2001. - С. 195.
8. 
   Гижицкий Е. С шахматами через века и страны. - Варшава, 1970. - С. 145.

Шапиро Юрий Израйлевич, педагог дополнительного образования ЦВР «Галактика», педагог дополнительного образования МОУ Аэрокосмический лицей им. Ю. В. Кондратюка, г. Новосибирск; соискатель кафедры педагогики Новосибирского государственного педагогического университета; адрес 630124 г. Новосибирск, ул. Есенина, 35, кв. 90; тел. 8-960-795-56-61; E-mail: [email protected].

Империя ссылок
Переход на сайт «Занимательные и методические материалы из книг Игоря Сухина: от литературных затей до шахмат»

На главную страницу
mailto:[email protected]

http://chess555.narod.ru/zzz_shapiro2.doc

ИСКУССТВО в шахматах представляет собой не менее существенный, чем наука, аспект игры. По С. Ожегову, искусство - это творческое отражение, воспроизведение в художественных образах действительности. Отражение мысли посредством шахматных образов - искусство высшего порядка. Мало найдется охотников утверждать, что в шахматах нет творчества. Вне сомнений шахматная партия - это творчество, многоуровневое, разноплановое. Возведенное в разные степени, оно способно быть искусством.

Искусство - это особая форма общественного сознания, посредством которого познается окружающий нас мир. Не случайно шахматный мир по многообразию параметров сравнивают с миром реальным (А. Луазис). Значит, данную игру можно рассматривать и как модель общества. Это - еще один способ научного погружения: модель мира, его развитие, отношения в нем...

Многие считают шахматы интеллектуальным искусством. А вот умозаключение Т. Петросяна, которое он приводит в своей кандидатской диссертации, разрубившее, на наш взгляд, гордиев узел дилеммы "наука или искусство?" Он считает науку и искусство двумя равноправными формами общественного сознания и фундаментально это обосновывает. Эстетика шахмат - самостоятельный курс, рожденный из практики.

Красота в шахматах способна поражать душу так же, как и малиновый закат, как россыпь серебра в ладошке травинки, как пульсирующий родничок - исток великой матушки Волги... Шахматы - своеобразная и замечательная модель эстетического воспитания растущего поколения, словно запрограммированная на формирование чувства прекрасного. О принадлежности шахмат к материальной и духовной культуре метко сказал А. Бисно. По его мнению, в шахматах содержатся элементы культуры, искусства и интеллектуальных достижений всей истории цивилизации. С этим высказыванием перекликается и утверждение Я. Рохлина, что шахматы, как и любая область искусства, создают культурные ценности.

Таким образом, искусство в шахматах предстает как форма общественного сознания, создающая культурные ценности и осваивающая окружающую нас действительность присущими ей средствами, как однопорядковое с наукой явление, как элемент прекрасного, как способ воспитания.

Шахматы в искусстве

Шахматы играют важную роль во многих произведениях литературы, кинематографа и других направлений искусства. Помимо огромного числа произведений, где игра в том или ином виде упоминается вскользь, существуют и такие, в которых шахматы являются основой сюжета, или играют важную роль в какой-то его части, или просто заметно выделяются автором.

Великий русский писатель Владимир Набоков подчёркивал близость шахматной композиции и литературного творчества. Писатель считал составление шахматных задач не только формой своеобразного интеллектуального развлечения, но и занятием, полезным для развития творческой фантазии. В своём романе «Дар», Набоков посвятил шахматам целую главу, в которой передал его герою, Годунову Чердынцеву, свою страсть к составлению шахматных задач. В 1970 году в Нью-Йорке, Набоков опубликовал свой сборник «Стихи и шахматные задачи». В этот сборник он включил 35 стихотворений на русском языке, 14 на английском и 18 шахматных задач. Рассказывая в предисловии к сборнику столь необычное соединение в одной книге своих поэтических и шахматных произведений, Набоков писал: «Наконец, шахматы. Я считаю излишнем оправдывать их включение. Шахматные задачи требуют от композитора тех же достоинств, какие характеризуют всякое достойное искусство: оригинальность, изобретательность, сжатость, гармонии, сложности и блестящего притворства. Задачи – поэзия шахмат»

Примеры использования шахмат в различных видах искусства:

• «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэррола (1896);
• «Игра в шахматы» - название второй части поэмы Томаса Элиота «Бесплодная земля» (1922);
• «Checkmate» («Мат»), балет Артура Блисса (1937);
• «Шахматная новелла», последний рассказ Стефана Цвейга (1944);
• Седьмая печать, фильм Ингмара Бергмана (1957);
• Вся королевская конница, рассказ Курта Воннегута из сборника «Добро пожаловать в обезьянник» (1968).
• Телесериал Twin Peaks;
• Люди-Икс (фильм);
• «Шахматы», мюзикл Тима Райса и участников группы ABBA;
• Трёхмерные шахматы в нескольких эпизодах сериала «Star Trek»;
• Geri"s Game, авторский мультфильм, где пожилой мужчина играет в шахматы сам с собой;
• Фламандская доска, роман Артуро Переса-Реверте;
• «Восемь», первый роман Кэтрин Невилль (1988)
• В аниме «Last Exile» («Последний изгнанник») все эпизоды носят названия шахматных ходов.
• «Миттельшпиль», рассказ Виктора Пелевина, в котором столкновение «белых» и «черных» участников мистическим образом связано с происходящей одновременно шахматной партией, трансляцию репортажа о которой они время от времени слышат по радио.
• Шахматные картины
• Роман международного гроссмейстера, чемпиона СССР Александра Котова «Белые и черные» о чемпионе мира по шахматам Александра Александровича Алехина. Также Фильм «Белый снег России» по этому роману.

Философия шахмат

Шахматное искусство прошло многовековый путь формирования и развития последовательно в индийской, исламской, западной и русской цивилизациях. Именно в большей степени шахматисты России, Советского Союза и затем снова России, явились главными действу­ющими лицами периодов классических шахмат и неклассических шахмат. Заметим, что если ранее можно было говорить о локальности культурных организмов, то в конце XX -начале XXI в. вызрели их многосторонние свя­зи. В шахматном сегменте мировой культуры - это, прежде всего, взаимодей­ствие русской и западной цивилизаций. В этом процессе участвуют и шахмати­сты восточных цивилизаций(В. Ананд, Т. Раджабов и др.). История развития шахматного творчества - явление сложное, противо­речивое. Модель этого явления не однолинейна, а представляет собой неко­торую криволинейную фигуру. И только частью этой графики может быть «огромная дуга» познания методов ведения шахматной партии, описанная А. Суэтиным. Деление на периоды истории шахматного творчества нами дано с пози­ции философской диалектической методологии.Развитие шахматного творче­ства рассмотрено в динамике, главный принцип исследования - историзм. В современной картине мира анализ социально-гуманитарных структур пред­полагает исследование открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных изменений и слу­чайных факторов. Современные ученые и философы понимают ограничен­ность рационализма. Классический рационализм так и не нашел адекватного объяснения акту творчества

Философской проблемой является соотношение между двумя сторона­ми шахматной партии. С одной стороны - классические партии созданы твор­чеством человека, имеют стройную логику и, нередко, подлинную красоту. А с другой стороны - партия есть спортивный поединок, в котором торжеству­ет не только более продуманная стратегия, но и неожиданные факторы. Это: цейтнот и нервное напряжение мастеров, ведущие к ошибкам в оценке по­зиций и в расчете тактических операций.

Творческий облик шахматного мастера начала XXI в. складывается из основных свойств (типов мышления) и личностных качеств. Шахматист, иг­рая партию, вооружен идеями, как сугубо рациональными, так и иррацио­нальными, много отличающимися от логики оценки позиции, алгоритмов плана и расчета операций. В этом творчестве должны быть и навыки классических шахмат, «прозы рационализма», и вдохновенное искусство интуитивных решений. Даже многие творцы науки подчеркивают роль фантазии и «иррациональных скачков» в исследованиях. Интуитивные прорывы и психологические приемы нужно соединять с логическими и опосредованными методами. Вопрос о соотношении классического и неклассического подходов в творче­стве мастера должен решаться индивидуально. Шахматист в своем совершен­ствовании должен опираться на свои сильные природные свойства и в то же время работать над своими недостатками, решать проблемы «другой рацио­нальности». Большинство шахматистов наделены в большей степени либо конкрет­но-образным, либо абстрактно-рассудочным типом мышления. Первые - сильные тактики, стремящиеся к острой, порой иррациональной борьбе, ча­сто жертвуют материал. Вторые - стратеги с холодным и практическим умом, склонные к мышлению общими схемами. Реже встречаются шахматисты уни­версального типа. Такова уж природа человека, что он рождается со сложным набором свойств.И в этом наборе разных людских достоинств и слабостей (призна­ков - по К. Юнгу), порождающих огромный диапазон мнений и поведений, заключаются предпосылки творчества, в том числе шахматного творчества, и общий прогресс творчества. Важнейшими закономерностями развития науки являются ее диалектизация, дифференциация, ее ответы на потребности людей. В XX в. вступили в силу новые дисциплины, отвечающие потребностям в признании достиже­ний индивидуумов, в выборе профессий и в коммуникации. Это - психология личности, психоанализ и соционика.Новейшая из них, соционика, изучает диф­ференциальные признаки и социотипы людей. Наконец, в шахматном творчестве мы видим объект индивидуализирован­ного проявления культуры. Поэтому для предмета нашего исследования ха­рактерны: описание особенностей событий (фактов, явлений), объекты по­знания в большинстве своем неповторимые и, нередко, уникальные. Пред­метом нашего познания является мир человека (а не вещь!). В этом пред­мете человек включен как автор и исполнитель «собственной драмы», ко­торую он же и познает. Эм. Ласкер писал: «Шахматы учат нас, как бы мог­ла сложиться наша жизнь при равных возможностях и без случайностей. В этом смысле они являются отображением жизни. В шахматах разыгрывается миниатюрная драма искушения, вины, борьбы, напряжения и победы спра­ведливости». И поскольку шахматное творчество - индивидуальное проявление, то облик конкретного шахматиста определяют такие факторы: природный та­лант и «стартовые условия», трудолюбие и способность программироваться (специальная память). Наконец, шахматист включает в процесс познания и личностное знание. А это: личная аналитическая работа; изучение лучших партий современных мастеров; личное общение с шахматным наставником; личное знакомство с миром во всем его многообразии. То есть все то, что называется «живым восприятием жизни».

В шахматах проявляется и сложная, противоречивая логика взаимосвязи случайного и необходимого. Проявление на шахматном материале таких фи­лософских категорий, как истина (абсолютная, относительная, объективная), как переход количества в качество, принципы сохранения энергии и целого ряда аспектов человеческих отношений, материализующихся в шахматной партии, еще будет привлекать исследователей.

Заключение

Шахматы - это уникальная игра, можно сказать, тихая игра музыки разума, как любовь и музыка, которые обладают способностью делать человека счастливым. Даже на шахматах можно сыграть симфонию. С другой стороны, как считает Г. Каспаров: «Шахматы - это муки разума». Это самая популярная настольная игра в мире, и она сочетает в себе элементы спорта, искусства и науки. Поэтому, если говорить о шахматах как об игре, в которой много красивых эпических приемов, люди, которые в них разбираются, могут получать удовольствие от просмотра игры, от комбинаций, то - искусство. Если же говорить о том, что в шахматах разыгрываются звания чемпионов республики, России, Европы, мира, то, конечно же, шахматы - это спорт, по нему проводятся все официальные соревнования. Научность состоит в том, что шахматы подвергаются анализу со стороны любителей шахмат, профессионалов, со стороны шахматных программ, производится изучение дебюта, середины игры и окончания, поэтому шахматы - это игра, которая сочетает в себе 3 элемента: искусство, спорт и науку.

Тем, кого заинтересовала эта древнейшая и полезнейшая для ума интеллектуальная игра, прежде всего стоит познакомиться с главными действующими лицами любой партии. Итак, разрешите представить вам шахматные фигуры! Всего их существует шесть разных типов. У каждого из двух соперников имеется один король, один ферзь, две ладьи, два слона, два коня и по восемь пешек. Игрок может играть либо белыми, либо черными фигурами, причем белые изначально имеют некоторое преимущество. В принципе, названия шахматных фигур говорят сами за себя, и по ним можно сориентироваться в их сравнительной ценности, однако все же имеет смысл рассмотреть каждую фигуру в отдельности.

Его августейшее величество - король!

Найти его на доске очень просто: у белых он находится в середине первого, а у черных - последнего ряда и напоминает человечка с короной в виде креста или пики. Это самая высокая и заметная фигура. В начале партии, когда шахматные фигуры еще только начинают свое развитие, он представляет собой жалкое зрелище: на него нападают, стремятся заматовать, а он из-за своей слабости вынужден привлекать ладью для защиты (рокироваться) и издали наблюдать за ходом сражений. Но если численность обоих армий заметно уменьшилась, король (King) превращается в грозную фигуру, которая нередко решает ход сражения.

Серый кардинал - ферзь

Находится рядом с королем и носит на голове круглую шапочку, а на демонстрационной доске - красивую пятизубчатую корону. В Европе эту шахматную фигуру обычно называют королевой (Queen), но у нас больше прижилось индийское название. Ферязь, или визирь, - так в этой далекой стране называли первого советника короля и главного военачальника. В партии - это самое сильное действующее лицо, и прочие шахматные фигуры заметно уступают ему в маневренности и силе атаки. Собой он может заменить целый отряд из девяти пешек.

Неприступная крепость - ладья

Иногда ее называют Тура, что означает башня. Так во Франции и некоторых других странах называли крепости, способные передвигаться на суше. Шахматные фигуры так долго плыли на кораблях из Индии в Россию, что эта фигура превратилась из неприступной башни в ладью. Именно так наши предки называли в старину большие лодки. По своей ценности ладья (Rook) заменяет пять пешек и чувствует себя превосходно, если стоит в начале открытых линий. У каждого войска есть две такие шахматные фигуры, а находятся они по углам доски.

Слон или офицер

Не ищите на поле фигурку с хоботом, ее там нет! Правда, в старину (Bishop) действительно выглядел, как настоящий слон, но теперь такие фигуры можно встретить разве что на выставке в Эрмитаже. У каждого игрока их две, а находятся они по бокам от короля и ферзя. Причем один слон передвигается только по белым, а второй - только по черным клеткам. Такое вот разделение функций. По силе эта фигура равна трем пешкам.

Конь или всадник

На Западе эту фигуру называют Knight, что можно перевести как «рыцарь». Может, всадник был слишком тяжелым, а может - слишком неповоротливым. Так или иначе, гордый конь решил от него избавиться и теперь прекрасно справляется самостоятельно. Причем иногда так изящно прыгает, что противник только за голову хватается и не знает, что с ним делать! По своей силе конь, как и слон, также равен трем пешкам, и таких шахматных фигур у игроков по две. Находится он возле ладьи и выглядит, как

Пешка или пехотинец

Самый маленький воин в круглом шлеме. В отличие от других фигур они только наступают или держат оборону, отступать им не позволено. Их у противников по 8 штук, и этот грозный отряд, выстроившись цепочкой, может доставить вражеской армии изрядное количество неприятностей. Пешки слабые и часто гибнут, верно выполняя приказы своего короля. Но если, несмотря на все препятствия, этой фигуре все же удастся добраться до последней горизонтали, ее немедленно повышают в звании, и она может превратиться в ферзя. Поэтому чем дальше продвинулась пехота, тем она считается сильнее.

Шахматы Фишера, или шахматы-960

Пусть вас не удивляет тот факт, что расстановка шахматных фигур может отличаться от стандартной. Причиной тому изобретение одиннадцатого чемпиона мира по этой игре. Начиная с 1996 года, такая разновидность шахмат потихоньку набрала популярность и немалое число поклонников. В ней фигуры перед началом игры располагаются случайным образом с учетом некоторых небольших ограничений. Правила шахмат Фишера совпадают с традиционными, а всего может быть 960 исходных начальных позиций. Слоны у противников здесь обязательно разнопольные, а каждое войско выстраивается симметрично. Вот, пожалуй, и все, что мы хотели рассказать о фигурах в этой замечательной настольной игре.

Шахматная философия.

Само это словосочетание звучит интригующе. Особенно потому, что она сегодня существует неавторитетно и внесистемно. Показательно, как о понятии шахматной философии вспоминает опытнейший шахматист и тренер И. Зайцев, который перед матчем Каспаров-Крамник в Лондоне так написал о Каспарове: «На стороне многократного чемпиона мира, помимо входящих в его актив громадных знаний, богатейшего опыта и фантастических комбинационных способностей, есть, как я предполагаю, еще одна составляющая, о существовании которой большинство шахматистов, возможно, даже и не подозревает. (Интересно, интересно! - СА). Говоря это, я имею в виду законченную философскую концепцию, позволяющую осуществить переход от искусства игры в шахматы к шахматному искусству. (Мутная формулировка – подождем объяснений! – СА). Но ни сам Каспаров, ни кто-либо другой никогда не сообщали мне ничего утвердительного о наличии такой системы взглядов.

Однако, имеющие уши, да слышат! За отдельными неожиданными репризами и рассуждениями самого общего порядка, проскальзывающими в комментариях Каспарова, несомненно, угадываются контуры философской платформы. Чтобы не быть голословным, приведу небольшое высказывание, несколько лет тому назад вычитанное мною у Каспарова, которое звучит примерно так: в основании любой дебютной системы лежит маленький тактический нюанс (иными словами – «с голубого ручейка начинается река»). За меткость этой формулировки я бы мог поручиться всей своей многолетней деятельностью аналитика».

И на этом все. Гора родила мышь – наличие законченной философской платформы доказывается одним частным высказыванием, и попытка собрать материал, документирующий «контуры», даже не сделана. Но спасибо Зайцеву хотя бы за моментальный снимок ситуации. Он отметил, что многие шахматисты не подозревают о наличии шахматной философии (или о ее разделе о переходе «от искусства игры в шахматы к шахматному искусству»).

Однако, в сторону тавтологический переход! Пусть сейчас шахматная философия нечто скрытое. Она все равно нужна растущему шахматисту, который нуждается в ориентирах и находит их, где придется. Пусть зрелый игрок почти не пытается обобщать. Допускаю, что профессионалу кажется стыдным рассуждать об абстрактных вещах. Есть конкретные варианты и позиции, а любое обобщение – риск отрыва от прочной почвы.

Когда шахматист пытается формулировать и абстрагировать, то много слов не соберет. Есть несколько формул великих об игре – Ботвинник любил повторять за Капабланкой «нужно всегда играть по позиции», Алехин говорил, что на каждом ходу нужно заставлять противника играть своей головой, Таль сходным образом советовал дать возможность противнику ошибиться (на то он и был великий счетчик). Ясные истины, которые забываются раньше всего и поэтому их следует повторять.

Сложнее парадоксальное высказывание Петросяна, который сказал, что позиционный перевес доказывается тактическим ударом - в его афоризме обобщается реальный опыт. Поразительно высказался об оценке сицилианки С.Долматов – он как-то сказал, что если снять все фигуры, то получившаяся пешечная структура лучше у черных и почти все сицилианские эндшпили поэтому должны быть с перевесом у черных.

Есть еще какие-то неавторизованные афоризмы типа «пешки назад не ходят» и советы вроде «меняй все активные фигуры противника». Маловато, очень частно, без попыток дальнейшего обобщения, хотя действительно имеет отношение к шахматам.

Существенная часть шахматной философии погружена в позиционное учение – от Филидора и Стейница до Рети и Нимцовича. Общие принципы игры здесь приспособлены к примерам, но перешагивают их. Правда, в этой связке можно увидеть действительное философское противоречие. Не каждый принцип может быть обобщен без ограничения. Принципы предполагают классификацию позиций и привязку к определенным структурам. Поэтому Филидор оказывается вдруг крупнейшим гением – он понял один из главных мотивов классификации позиций – пешечную структуру. Так его и охарактеризовал Бент Ларсен: «Самый великий в истории шахмат - безо всяких сомнений Филидор. В конце XVII века он сформулировал принципы, которыми мы пользуемся до сих пор. Кажется, никто так не опережал время!»

Итак, выбор примеров из собственной практики может, например, поставить под сомнение универсальность учения Нимцовича. Он был очень оригинальный игрок, который хорошо объяснил свой способ игры и свое видение шахмат. Его термины вошли в обиход. Но их применимость натыкается на свои ограничения, которые уже не так систематизированы.

Ну, и потом многие великие шахматисты не были такими хорошими писателями, как Нимцович. Потенциально они могли бы сформулировать правила игры для себя, для своих любимых позиций, но не сделали этого. На счастье, есть их партии и передача идей возможна невербальным (несловесным) путем. Великие часто вспоминают, что чьи-то партии определили их отношение к игре – Карпов поминает Капабланку, Полгар – Кереса, Крамник – Карпова. Примеров могло бы быть невероятно много, можно было бы построить настоящие генеалогические дерева преемственности.

Рети вспоминает, как Капабланка поразил его, не сделав в одной их консультационной партии очевидный развивающий ход, а сыграл конкретно на вариант и получил перевес. Из этого впечатления, кажется, и возник гипермодернизм, как игры не для абстрактного развития, а игры «под идею». Рети вербализировал Капабланку.

Кто вербализирует современную игру, кто опишет ее словами? Я бы сказал, что это происходит непрерывно, но никто не систематизирует результатов.

Современная шахматная философия проявляется в комментариях к партиям, в разговорах профессионалов о шахматах, в наставлениях тренеров, в общих рассуждениях, в которые пускаются интервьюируемые шахматисты (те «неожиданные репризы», которые поминал Зайцев, как раз об этом). Нет только обобщения.

Ведь часть шахматной философии по аналогии с другими профессиональными системами – это правила приспособления общего поведения к ситуациям игры и наблюдения за особенностями шахмат, чем шахматисты занимаются постоянно.

Настоящая философия должна учить о мире и о его лицах, таких, как явления, события, и люди, их близости и разности, давать представление о целях человеческого существования. Как предел, она призвана давать систему взглядов и руководство к правильному поведению человека в мире. Шахматная философия делает то же самое на уровне частных высказываний, но только никак не создаст ни одной системы.

Все, кто чего-то добился в шахматах, говорят об отношении к игре, о своем понимании шахмат, формулируют правила поведения, вырабатывают соображения разного порядка обо всем в шахматах и рядом с ними. Но нет общих классификаций, нет иерархии, нет разделения, нет даже рубрик. Гомон слитых голосов, характерный для шахматной прессы, отчасти даже симпатичен. Но он хоронит множество отличных мыслей, интересных соображений, красивых идей, броских биографических деталей. Когда-то, когда число шахматных героев ограничивалось двумя десятками, все, казалось, было на виду, во всяком случае, каждая яркая подробность тиражировалась журналистами бесконечно. Теперь почти ничего не повторяется и просто валится в архивы.

Поставить за цель ввести рубрики тем в шахматное многоголосье и отчасти наполнить их высказываниями было бы вполне доступно. Как это выглядело бы, я попытаюсь представить далее.

Что даст коллекция цитат?

Откровения о шахматах.

Яан Эльвест

«Шахматы – очень напряженное состязание, они пропитывают тебя».

Бент Ларсен

«Я всегда верил, что дух в шахматах должен возобладать над материей... Но, чтобы играть как Таль, нужно иметь очень много энергии!»

«В шахматах нет ярко выраженного критерия "правильности" - они многообразны».

Ориентиры роста.

Лайош Портиш

«Мне кажется, я поздно начал заниматься шахматами – в 12 лет. В этот момент многие навыки, которые могли бы усвоиться на уровне инстинктов, если начинаешь играть лет в пять-шесть, в основном приходится в себе воспитывать – и это может сказаться когда-то в дальнейшем...»

Бент Ларсен

«Я типичный self-mader. У меня не было наставника, не могу сказать, что я особенно зачитывался шахматными книгами. За исключением книг Нимцовича, не могу назвать никого, кто произвел на меня особенное впечатление... Я просто много работал над шахматами».

«Все приходит с опытом... Понимание собственной силы и собственной слабости - в какой-то момент ты начинаешь лучше понимать себя, и происходит качественный скачок... Мне было удобно, что, играя, может быть не в самых сильных турнирах, я имел широкое поле для экспериментов с собственным стилем. В тот момент я мог провести разные турниры в совершенно непохожей манере. Я становился опытней, мой кругозор расширялся - главное, я не боялся ошибок и не жалел времени на их исправление. Воспитывал я и бойцовские качества...»

Сергей Рублевский.

«Ты довольно быстро вырвался на приличный уровень – тебе кто-то помогал, занимался с тобой?

– В основном сказались занятия в «школе Панченко» – фактически там я сложился как шахматист. Попал туда, когда мне "стукнуло" 10 лет. Хорошо, что занятия проходили в Челябинске, куда я и так часто ездил на соревнования... Потом, когда я уже стал мотаться по разным юношеским турнирам, тоже контактировал с Панченко».

«Занятия в «школе Каспарова» просто поставили точку в моем формировании как шахматиста. Меня, так сказать, запустили на орбиту!»

Павел Коцур.

«У меня ведь нет той школы, что получили ученики Панченко, Дворецкого, Смыслова, Каспарова, наконец… Это заметно: люди играют по схемам, которые им преподали еще в детстве. Откуда у меня взяться таким красивым трафаретам? И некоторые партии я действительно провожу, чего-то недопонимая. Но все это компенсируется, скажем так, большим количеством собственных идей! Например, у меня до сих пор хромает техника эндшпиля: вспомнить, как я сам постигал все это по книжкам… Конечно, ты лучше будешь понимать тот или иной тип позиций, если тебе вначале все "разжуют", покажут механизм, и ты на полученном базисе будешь уже возводить свою надстройку! Причем, покажут не какую-нибудь элементарщину, а именно сложную позицию: к чему надо стремиться, какие размены выгодны, в каких позициях слон сильнее коня и наоборот, что делать вообще…

Яан Эльвест

«Просто часто шахматисту бывает трудно одному разобраться в самом себе... Чтобы наметился сдвиг в игре и настроении, тебе нужен очень умный помощник (таковым, например, был Юрков для Соколова). В тот момент помочь мне оказалось некому. И неожиданно выяснилось, что я уже не такой молодой, что рейтинг у меня не такой высокий, и что в гроссмейстере Эльвесте не так сильно нуждаются устроители крупных турниров... В такой ситуации у меня оставался фактически один путь назад – доказывать свою состоятельность среди "простых смертных". Сейчас даже иногда жалею, что не подался тогда в коммерцию – трудно было себе представить, что жизнь шахматного профессионала так сильно изменится.»

Работа

Сергей Рублевский

«Для меня шахматы всегда были интересным занятием. Мне доставляло удовольствие играть, заниматься. Неудивительно поэтому, что они стали моей профессией».

«Когда всем доволен, всё хорошо, нет стимула для совершенствования. Вот когда видишь свои недостатки, то пытаешься работать, устранить их – и таким образом прогрессируешь. Причем шахматы - настолько сложная игра, что прогрессировать можно практически до бесконечности».

Павел Коцур

«Очень многое в шахматах мне недодали, и приходится извлекать эти крупицы знания самому: из общения, из анализа собственных ошибок. Есть много грамотных шахматистов, которые все расставят так, как надо – в этом мне трудно с ними спорить. Но по напору и, может быть, творчеству им до меня далеко! А недооценка? Каждый считает, что играет не слабее меня, – быть может, он и правильно считает, но на данном этапе я сильнее».

«Я чувствую, что в последнее время стал спокойнее! У меня в душе царит равновесие, даже появилось желание заниматься шахматами – в принципе. Два года назад я просто приезжал на турнир поиграть, пообщаться и проверить себя на гроссмейстерском уровне. А сейчас мне просто хочется работать. Прошел тот период, когда я "болтался на турнире, и, возвратившись с очередных ночных бдений, с несвежей головой садился за доску…"

Я, шахматист.

Бент Ларсен

«Часто во мне сходились совершенно противоположные качества: представьте, иногда в начале карьеры, перед партией мне приходилось делать выбор между королевским гамбитом и каталонским началом! Небо и земля... Это я "научился" у того же Нимцовича, когда его игра выглядела то слишком простой, то слишком сложной - ведь главное смысл ваших ходов заключается в том, чтобы соперник не смог разгадать ваш замысел!»

Сергей Рублевский.

«Я не увлекаюсь самокопанием, грезами о будущем. У меня одна задача: прогрессировать, играть сильнее, чем раньше. Пока получается – медленно, но верно расту».

«Мне нравится борьба! Сам дух ее, процесс доставляет мне большое удовольствие. Хотя, наверное, «борьба» – это нечетко сказано... Поединок! Вот что меня действительно привлекает! Вот сидят два человека, и каждый хочет победить – порой мне это гораздо интересней, чем положение в турнире, количество очков. Я играю против тебя, ты играешь против меня. Всё! Я не ставлю цели стать чемпионом мира, заработать кучу «бабок» – я играю, и это мне доставляет удовольствие… Пока, к счастью, мне нравится просто играть. Это хорошо: я знаю многих шахматистов, которые с удовольствием давно бы всё это бросили, да ничего толком делать больше не умеют!»

Павел Коцур

«У меня всегда так: либо всё, либо ничего! Нет той плотности, которая отличает шахматистов типа Яндемирова: он ни одной не проиграет, парочку выиграет - и порядок. Мне же надо обязательно проиграть, чтобы потом выигрывать.»

« Почти все позиции я пытаюсь играть на победу. Даже понимая, что надо предложить ничью или уже самому ее делать, – все равно подспудно думаю, что или соперник ошибется, или айду в позиции какую-то гениальную идею и выиграю!»

«Да просто я не боюсь никого! Но воли тут никакой особой нет. Воля – это когда человек задался целью и на воле всё выигрывает или ничего не проигрывает!»

«Я стремлюсь к повышению результатов. А стабильность? Как правило, после очередного кризиса планка для меня поднимается. Я не собираюсь постоянно играть в одну силу – это мне противопоказано: я начинаю успокаиваться, и сила игры падает. То есть остается прежней, но... падает».

Сергей Волков

«Я достаточно много работаю в последнее время, но… как давным-давно сказал мне один гроссмейстер: «Исправить свои недостатки очень тяжело, прогрессировать можно только, если научиться использовать свои достоинства!» За счет этого действительно многого можно достичь. Стараюсь использовать свои лучшие стороны: у меня получаются, может быть, не очень выразительные партии, но такая игра мне больше подходит по духу. Я не люблю перегибать палку, бросаться в какие-то тактические осложнения…»

Яан Эльвест

« Грубо говоря, я отношусь уже к другому поколению шахматистов, чем те же Крамник или Топалов. Конечно, я не считаю себя стариком, но возраст все-таки накладывает свой отпечаток на мое отношение к шахматам. У меня есть и свои преимущества – да я старше, но потому и партий сыграл побольше, сильных турниров у меня, наверное, больше было, опыт богаче. Правда в наигранности я им уступаю, тактика может подвести... Зато в классических шахматах я им точно не уступлю. В них необходимо показать выдержку, глубину. Мне предлагают тактику усложнений, тянут на многоходовые домашние варианты – я же стремлюсь поддерживать неопределенность на доске как можно дольше, чтобы они играли "своим умом". Применяю немодные системы, например. Вот ферзевый гамбит считают скучным дебютом, молодые не хотят играть его черными. С другой стороны, легко понять, что против гроссмейстера экстра-класса любой дебют черными – это испытание. Я отнесся к этому вопросу по философски: пускай меня атакуют, в конечном итоге я мало, чем рискую, но в классических началах легко зарваться. И тогда...»

«Собственный стиль... Не могу назвать себя ярко выраженным тактиком или стратегом, скорее проявляется некий симбиоз направлений. На стиль слишком многое накладывает отпечаток: постоянное общение с тренерами, помощниками, изучение дебютной теории, в некотором роде размышление над игрой соперников. Принято считать, стиль – это человек. По крайней мере, ко мне это определение не имеет никакого отношения. Случаются труднообъяснимые "вывороты". Иногда мой стиль самому кажется непонятным. Как будто играл другой человек. Когда случались срывы, недоумевал: "как можно так играть?", "как можно допускать такие ошибки?". Очень важно контролировать самого себя»

Другие.

Павел Коцур « Я сильно чувствую людей, которые мне завидуют, желают неудач. Зато другие, которые относятся ко мне нейтрально или даже радуются моим успехам, вселяют уверенность и заставляют тянуться к новым вершинам. А вот "черную зависть" я ненавижу, – начинаю дергаться, нервничать, и у меня ничего не получается. Особенно раздражают бессмысленные разговоры о том, что я, дескать, обязан выиграть какой-то очередной турнир, что, мол, нет конкурентов и т.д. – если ты не побеждаешь, все твои предыдущие победы как бы автоматом заносятся в категорию случайных.»

Штрих-портреты соперников.

Яан Эльвест

«Я сейчас смотрю на новых шахматистов несколько скептически: вот, Юдит Полгар – она не может обыгрывать слабых шахматистов, потому что подготовлена лишь к игре с супергроссмейстерами».

Бент Ларсен

«Ближе всего мне был Петросян. Наверное, потому что у нас с ним была одна основа: "Моя система" Нимцовича". Мы с ним, что называется, "братья по крови". Но у нас, как я замечал, было совершенно разное чувство позиции... и чувство опасности. Петросян не проиграл столько партий, сколько я - с другой стороны, я выигрывал гораздо чаще него».

«Конечно, самым большим феноменом моей шахматной молодости был Таль! Но я, к счастью, никогда не пытался играть в его стиле, - мне просто нравилось наблюдать за его игрой, видеть, как рождаются его гениальные планы, идеи, комбинации... Я никогда не жаловался на скорость и глубину расчета, но делать это с такой фантастической быстротой, как он, по-моему, не было дано никому. И потом, Таль обладал редким бесстрашием, никто ни до, ни после него не провел такого числа некорректных комбинаций! Он же просто сокрушал своих соперников...»

Поражения и победы.

Сергей Рублевский.

«В целом я не сильно отличаюсь от большинства шахматистов, живущих по формуле: проиграл – не фарт, выиграл – класс!»

Что происходит в шахматах.

Яан Эльвест

«Шахматы в начале 90-х годов стали стремительно развиваться – виновниками" были Карпов с Каспаровым, сделавшие дебют главной ударной силой. Я же "зевнул" этот момент. До этого я был своеобразным "последователем" Карпова, переносил основную тяжесть борьбы на миттельшпиль и эндшпиль. И вдруг получилось, что я оказался совершенно неподготовлен вести полноценную борьбу. Кстати, нечто подобное случилось с Юсуповым и некоторыми другими гроссмейстерами»

«В конце концов, главная цель каждого гроссмейстера – выйти в претенденты, попасть в историю. Это ни для кого не секрет... Для профессионального шахматиста быть счастливым – значит находиться где-то в шестерке мира. С этой точки зрения, я не достиг удовлетворения. Недостатки есть и будут в будущем. Даже если внутренне настраиваешься на хороший результат, безошибочной игры достигнуть вряд ли удастся... Карьера шахматиста очень опасная "штука". Тем более сейчас, когда недостаточно быть просто гроссмейстером, необходимо быть супергроссмейстером. В свое время государство поддерживало сильнейших шахматистов стипендиями, тренерами, возможностью сборов... Не думаю, что сегодня быть гроссмейстером – большое счастье. Спорт очень жесток, а сегодняшние шахматы я отношу именно к спорту. Единственное, что нас всех по настоящему поддерживает, так только то, что мы все эту игру действительно любим».

«Железный друг»

Ясер Сейраван

«Гарри Каспарову пришла на ум совершенно чудовищная идея, получившая название “продвинутые шахматы”. Суть в том, что человек, объединяясь с компьютером в едином игровом процессе, становится шахматным поводырем этого компьютера. По-моему, идея ужасна.»

Бент Ларсен

« Что меня раздражает в последнее время, так это матчи Каспарова с компьютером. И совсем ненормальным мне кажутся игры в advanced-chess! Неужели они не понимают, что это путь в никуда. Они разрушают мистическую оболочку шахмат: теперь никто не будет смотреть на шахматы как на искусство, из них выветривается дух... Больно видеть, что их уничтожает именно чемпион мира.»

Лайош Портиш

«Шахматы в последние годы сильно меняются – мне не очень нравятся процессы, что происходят в шахматном мире, в особенности вызывает опасение повсеместное внедрение компьютеров... Я понимаю, когда их используют в качестве хранителя информации: когда вместо прежнего многочасового поиска вам нужны считанные секунды, но когда компьютер начинает играть, анализировать, чуть ли не советовать шахматистам, что им делать в той или иной ситуации!.. Например, шоу под названием advanced chess с моей точки зрения является просто оскорблением человеческого интеллекта... Это перебор»

«Я просто думаю, что компьютер убивает шахматы. Скоро или нет, но неизбежно! Если компьютеры уже сегодня играют такую большую роль в шахматном мире, что же будет дальше?! Это как допинг, который дают шахматистам перед игрой... Вы видели когда-нибудь, чтобы боксеры или бегуны у всех на глазах, не стесняясь, глотали допинг? Я всегда считал шахматы искусством, а теперь и не знаю, чем их назвать».

Властимил Горт.

«К сожалению, сегодняшние шахматисты уничтожают шахматы… Они забывают, что шахматы – это прежде всего игра человека против человека, борьба интеллектов... А они все утонули в бесконечных компьютерных анализах. Я могу назвать много гроссмейстеров которые считают, что своими "исследованиями" двигают шахматы вперед, а на самом деле они просто убивают их. Уничтожают радость шахматного общения!»